Спокойный и приятный голос женщины, неторопливо шагающей рядом, вселял в душу спокойствие, которого ему в последнее время не удавалось добиться ни с помощью прогулок в одиночестве, ни с помощью медитаций. Тревога жила в нем постоянно, не показываясь явно, но прячась и сжирая его изнутри. Маргарита рассуждала о Хогвартсе, о своих ощущениях, и Эдмон ощущал ее сейчас такой родной, как будто знал ее всю жизнь. Как будто все это время беспамятства ждал именно ее. Выссказывать вслух ничего не хотелось, но от улыбки удержаться мужчина не смог. Правда улыбался он сейчас одними глазами, как бывало, когда его чувства были особенно искренни.
- Может быть, это как-то связано с... последними событиями... - голос, даривший спокойствие, резко оборвался.
Эд удивленно взглянул на замолчавшую женщину. Она была такой хрупкой и угнетенной чем-то. В ее опущенных глазах затаилась грусть, смешанная с каким-то чувством, которое Майндлесу не удавалось прочитать. Тишина казалась неестественно густой. Ни птиц, ни зверей, ни голосов. Только мокрый шелест листвы, приглушенный шорох его мантии и звонкий цокот каблучков Маргариты делали ее (тишину) не такой оглушительной.
-Вы замерзли? Могу предложить свою мантию...- мужчина заботливо взглянул в глаза Маргариты, заметив, что она зябко обняла себя руками, видимо, пытаясь согреться. Но не холод ее беспокоил, а вопрос, который она, видимо, не решалась задать всю дорогу. Что-то в ней сорвалось, резко изменив всю атмосферу.
Эдмонд, я... чем-то обидела тебя? Ты ведёшь себя... очень странно. Конечно, с тех пор, как мы последний раз виделись, прошло очень много времени. Даже не столько это. Случилось... многое... - каждое сказанное ею слово тяжелым грузом засело в его голове.
Он молча замер, глядя на нее не в силах отвести взгляд. В душе что-то всколыхнулось, заметалось, жалобно завывая от нестерпимой тоски. Возможно, впервые в жизни он не мог сформулировать свои мысли. Он долго не мог справиться с собой, наблюда как женщина достает пузырек с какой-то жидкостью, отпивает из него глоток и прячет обратно, а затем смущенно произносит, словно оправдываясь:
- Это лекарство; я забыла принять его утром, и вот вспомнила...
Она так и не решилась снова взглянуть на него. Кто же ты? Чем ты могла меня обидеть? Как я должен вести себя с тобой? Были только одни вопросы, и ни одного ответа. Эдмонд не знал, что сказать. Но и дальнейшее молчание было не приемлимо его воспитанием и понятием о приличие.
-И все же, я не могу смотреть, как на моих глазах замерзает женщина. - Он заботливо накинул свою мантию на Маргариту, задержав на мгновение руки на ее плечах. Ему показалось, что она вся дрожит. - Маргарита... Ты не могла меня ничем обидеть. - Женщина продолжала изучать кончики ноской своих сапожек. Эд осторожно приподнял ее голову за подбородок, ища ее глаза. Только так он мог дать ей понять, что искренен с ней. - Я не помню тебя... Прости... Я не помню почти ничего. Друзья и коллеги рассказали мне, что была война с Темным Лордом... Что она закончилась... Что я сражался вместе со всеми и во время последней битвы пропал... А что было потом...- мужчина печально ухмыльнулся, пожимая плечами. Он видел как меняется выражение лица Маргариты, но не понимал почему. - Я искал своих родных, но, видимо, никого у меня тут не было. Моя память отказывается что-то вспоминать... Как бы сам я этого ни хотел... Может, мои слова покажутся слишком неправдоподобными... Но я, действительно, не могу вспомнить, кто ты... И не могу понять, почему ты мне так дорога...
Не удержавшись, и не желая на этот раз сдерживать своих порывов, мужчина ласково провел рукой ее щеке, пытаясь хоть как-то успокоить погрустневшую женщину и избавиться от навязчивого чувства вины перед ней.
В последний момент что-то одернуло его. Опустив взгляд под ноги, он медленно продолжил прерванный путь. Он не мог решиться попросить ее рассказать о нем. Было страшно и волнительно. Но надежда не умирала, в этот момент он был готово отдать все, что у него есть, только бы узнать всю правду. Его резкий разворот и умоляющий взгляд, казалось, слегка напугали Маргариту. Как он успел заметить, ее состояние было таким же шатким, как и его самого.
Кто ты, Маргарита? Кто...- сам того не замечая, Эдмонд вцепился руками е хрупкие плечи женщины, не давая ей отвести взгляд.

Эдмонд не мог отвести глаз от женщины, пристально вглядываясь в ее влажные от слез глаза. Она говорила очень тихо, и в голосе ее была и боль, и грусть. И нотки страха звучали даже сейчас, раня прямо в душу. Эд видел, что она запуталась в себе так сильно, что сама бы никогда не смогла распутаться. Страшно что-то терять, но страшнее всего терять себя,- мужчина печально вздохнул, приобнимая уткнувшуюся в его плечо женщину. Такая слабая и беззащитная, как маленький ребенок, оставшийся совершненно один посреди огромного жестокого мира. Они оба молчали. Маргарита о чем-то думала, совсем притихнув в его объятьях. Эдмонд прокручивал в голове ее слова. Ему было до глубины души жаль ее, хотелось поддержать и помочь, но смущало одно - это хрупкое создание было пожирательницей смерти. Она служила Темному лорду. Она забирала чужие жизни. Но почему он ее спас? Кто она для него?
Почти не задумываясь, Эдмонд ласково начал гладить Маргариту по волосам, так мягко и осторожно, как гладят маленького потерявшегося котенка, стараясь не напугать его. В нем просыпались теплые чувства, на какой-то тонкой грани отцовской любви и чего-то бОльшего. Как за соломинку, он схватился за это чувство, стараясь выжать из него все до последней капли, но перед глазами снова встало недавнее видение. Тяжелое. Давящее. Сердце сжималось от него и забывало, что значит биться. Эдмонд замер на какой-то миг, пытаясь  прогнать это наваждение. Удалось с трудом. Он надеялся, что Марго ничего не заметила. Теперь на его лице было не менее растерянное выражение, чем у нее. Он мягко отстранился, отступая немного в сторону. Не хотелось, чтобы женщина видела сейчас его лицо. Молча, он подобрал шляпку Маргариты, с полминуты смотрел на нее, словно в ней крылись ключи к разгадкам тайн.
-Потерять меня, ты можешь не бояться.- голос прозвучал подавленно. Эдмонд все еще не сводил взгляд со шляпы. – Я жив. Но не знаю, как назвать это жизнь. Я чужой сам для себя. – Мужчина замолк и внимательно посмотрел на Маргариту, боясь упустить что-то важное в ее реакции. – Нужен ли я теперь тебе?
Его голос слегка дрогнул. Он боялся, только не понимал, чего именно. С печальной полуулыбкой на губах, он протянул женщине ее шляпку. Ее легкое случайное прикосновение, заставило вздрогнуть. Смотреть в ее глаза было невыносимо больно. Отчего такие странные ощущения? Родная… Близкая к мой душе… Только бы понять все…
-Не помню…- его губы едва шевельнулись, прошептав одно лишь слово, и он молча опустил глаза.

"Хорошо в деревне летом!"
Именно в таком настроении Рамон сейчас трусцой рысил по тропинке, ведущей в сторону Хогвартса. Сильнее всего способствовал этому настроению тот факт, что он здесь исключительно как гость, собирается навестить старого друга (да пофиг, что он его не вспомнит! Жив, и это главное!), и ему совершенно не нужно обращать внимание на прогуливающих занятия учеников, на... Да, он здесь больше не работает! С преподавательской карьерой покончено навсегда! Троекратное "ура" по этому поводу.
Кроме того, за две недели отпуска он успел существенно отдохнуть, отоспаться, прийти в нормальную физическую форму (которую малость подрастерял на сидячей работе в школе), вылечить все травмы после финального боя с Лордом... Короче говоря, во всём мире было довольно сложно отыскать второго такого же счастливого парня, как Рамон. Он чувствовал себя помолодевшим лет на двадцать; так и хотелось сейчас перекинуться в тигра и... пошалить. Покувыркаться в листьях, погонять ворон, можно даже поваляться в лужах!
В общем, Рамон был полон энергии, и готов к великим свершениям. От купания в лужах останавливало только то, что он здесь всё-таки по делу. Конечно, приятному, да и ждать его никто не ждёт - Эдмонд вообще, судя по отзывам, не помнит совершенно ничего, - но всё равно, следовало поспешить. Не по какой-то объективной причине, а просто потому, что, остановись он на месте, он вполне рисковал взорваться от распирающей энергии. Собственно, если бы его сейчас видели его подчинённые, они бы многое отдали за то, чтобы Вульф не вернулся из отпуска прямо сейчас; когда аврор вот так извергал энергию в свободное пространство, основательно повышая энтропию вселенной, от него можно было ожидать всего, чего угодно. Например, каких-нибудь неожиданных учений у чёрта на рогах. Или, скажем, кое-какой "халявы".
Собственно, понятие "халява" в данном случае заключалось в совершенно безвозмездной и добровольно-принудительной помощи страждущим. И, отчего-то, расстояние до этих "страждущих" и удалённость их от всяких признаков цивилизации были прямо пропорциональны уровню энергичности Рамона. Множество знакомых Вульфа, раскиданных по всему миру, иногда подкидывали ему задачки по специальности, а начальство только пожимало плечами: раз уж срочных дел нет, то пусть практикуются.
И рысил так Рамон по дорожке, рысил... И рысил бы дальше, если бы совершенно неожиданно за очередным изгибом этой самой дорожки не обнаружился Эдмонд Майндлес собственной собачьей персоной. Ну, то есть, это Рамон знал, что собачей; друг был сейчас во вполне человеческом облике. И друг был не один...
Ухмыляясь от уха до уха при виде друга, целующегося с какой-то девушкой, Рамон всё так же трусцой приблизился. А вот когда он рассмотрел эту самую девушку поближе...
От неожиданности Рамон споткнулся; едва сохранив равновесие, он с трудом затормозил,  только каким-то чудом не сбив парочку с ног. При этом улыбка его переросла в достаточно зверскую гримасу, весьма далёкую от первоначальной...
Эдмонд! Друг мой, я безумно рад тебя видеть в добром здравии, но... - при этом он не отрывал ошарашенного, но зло прищуренного взгляда от женщины. - Мисс МакКлейн, напомните-ка мне, когда и за какие такие заслуги вас успели выпустить из Азкабана, в который мне с таким турдом удалось вас упрятать?

Отредактировано Рамон Вульф (2009-09-20 18:31:50)

Эдмонд ответил на поцелуй, и сердце забилось птицей в горле. Что-то осознать она не успела - только утонула в этом робком отклике, в котором отражались, кажется, её собственные чувства. А потом рядом раздался смутно знакомый голос:
Эдмонд! Друг мой, я безумно рад тебя видеть в добром здравии, но... Мисс МакКлейн, напомните-ка мне, когда и за какие такие заслуги вас успели выпустить из Азкабана, в который мне с таким турдом удалось вас упрятать?
Маргарита вздрогнула и побледнела, отчаянно вцепившись обеими руками в сюртук Эдмонда, как утопающий вцепляется в брошенную ему верёвку. Она знала этот холодный, пронизывающий насквозь взгляд. Она даже помнила, как зовут этого человека - Рамон Вульф, один из опытнейших авроров. Впрочем, а человека ли? Если анимаг-Эдмонд всё-таки был в первую очередь человеком - спокойным, рассудительным, уверенным и склонным к тому, чтобы сначала думать, а потом уже делать, то Вульф... В бою тот обычно бывал зверем. И очень редко - человеком...
В какое-то мгновение на лицо обаятельного, и даже в чём-то симпатичного мужчины, воображение Маргариты наложило кровавую, искажённую яростью маску... и воспоминания нахлынули потоком.
Авроров было меньше; вот только шансы уравнивало то, что все они были опытными, закалёнными боевыми магами, а вместе с Маргаритой - только один из опытных Пожирателей, и пять человек юнцов. Конечно, в сравнении с простыми магами-обывателями они были бойцами, но... не им тягаться с четвёркой слаженно, как единый организм действующих авроров.
Они попали тогда в засаду; как - Маргарита уже не помнила. Зато на всю жизнь она запомнила огромную полосатую кошку, одним движением пасти разрывающую горло Александру, ученику Марго. Сначала женщина подумала, что это чей-то фамилиар, и только когда залитая кровью звериная морда вдруг обратилась во вполне человеческое лицо, и с губ только что зверя сорвалось одно из заклинаний высшей огненной магии, Маргарита узнала этого человека... и поняла, на кого их с Джонатаном угораздило нарваться. Если бы тогда рядом был Дориан, был кто-то ещё из опытных ПСов - у них были бы шансы, даже с учётом внезапности нападения. Но тогда...
Накрытая несколькими заклинаниями, истощённая, женщина была сторонним наблюдателем окончания боя. Её взяли живой, и тогда она об этом пожалела. Двое авроров суетились над кем-то из Пожирателей, со своего места Марго не могла разобрать, над кем именно. Третий неуверенно стоял на ногах, опираясь на плечо командира и растерянно оглядываясь. Усадив его на чистое свободное место у стены, Рамон двинулся по улочке в направлении Маргариты. Провёл рукой по своей щеке, поморщился, взглянув на ладонь. Брезгливо сплюнул чужую кровь на тело её обладателя, небрежно пнув его, подошёл и опустился на корточки рядом с Марго. Снял маску.
- Эге! Ребята, да вы посмотрите, какую мы с вами птичку живой взяли! - расхохотался аврор.
- Зверь... - сдавленно прошептала Маргарита, с ужасом глядя на мужчину. Ей казалось, что на его лице сейчас проступит чужая кровь; кровь её ученика, двадцатилетнего мальчишки. И на мгновение померещилось, будто сверкнули жёлтые кошачьи глаза с узкими щёлками зрачков. - Чудовище...
Наверное, если бы рядом не было Эдмонда, эта встреча могла бы закончиться плачевно. Причём, вероятнее всего, для Маргариты. Однако, потеря памяти никак не отразилась на характере мужчины, никогда не любившего конфликты и споры; он решительно и недвусмысленно оборвал зарождающийся, было, обмен любезностями.
-Вам не кажется, что холодно. Может, пройдемте в замок и там продолжим нашу беседу? - Маргарита и сама уже была рада отвернуться от Вульфа, поэтому восприняла это предложение с радостью.
- Ой, Эдмонд... Я совсем про неё забыла,- смущённо пробормотала она, снимая с плеч мантию мужчины. - Я уже согрелась, не волнуйся, - перебила она его невысказанные возражения, и с радостью уцепилась за предложенный локоть. А так же за возможность восстановить душевное равновесие, пока мужчины заняты разговором, и взять себя в руки.